---Cвалка Джелли (НГ квест)---
Зимний наряд Лондона потрясал. Заледенелые деревья, покрытые искрившимся на свету фонарей снегом, небольшие трёхэтажные дома, из чьих окон лился мягкий согревающий свет. Все нормальные люди уже сидели со своими семьями за праздничными столами и лишь самые ненормальные, такие как Антонио и Амадей, сейчас бродили по несравненно красивым, но почти пустым улицам Лондона, ища где бы ещё надраться. Как только кошачья парочка выбралась со Свалки, Моцарт всерьёз обеспокоился сохранением "инкогнито". С одной стороны Антонио жутко пьян и можно было бы втереть ему что-то типа "ляляля, а я брат-близнец того урода, который домогался до тебя в кафе и у меня такая же несчастная судьба, как и у Розенберга: мой брат хочет меня изнасиловать! Пожалей меня! Конечно могло бы прокатить, но... НО Сальери наверное не настолько пьян, чтобы купиться на такой дешёвый трюк второй раз за вечер, да ещё к тому же Вольфганг своими "ухаживаниями" явно нанес ему глубокую душевную рану, которую даже алкоголем залить невозможно. Локонте уже было пригорюнился, понимая, что придётся, либо неожиданно удирать, а потом, в трезвом состоянии, валить всё на приход белочки, или просто, превратившись в человека, натянуть рождественскую маску, но дело в том, что для второго плана Моцарт ещё не настолько пьян, а для первого его гордость ещё не опустилась. Но гениальные идеи никогда не перестанут оставлять композитора и актёра в одном лице:
-Сальери, я тут знаю короткий путь до винного магазина, - Амадей пьяно улыбнулся, глядя на чёрного кота. Тот в свою очередь насторожился, чуть наклонив ушки вперёд и сфокусировав взгляд на лице золотистого собутыльника. "Похоже он не так уж пьян..." С неким сожалением подумал Моцарт, замечая хоть и немного резкие, но вполне осмысленные движения Тони.
-Тут можно немного срезать, пройдя подворотнями. Будет намнооого короче, - Микеле вопросительно покосился на Антошу, ожидая реакции. Верховный Магистр Дестени остановился, обдумывая предложение и через секунду утвердительно кивнул, первым сворачивая в тёмный проулок. "Вот и отличненько! Когда мы подойдём к магазину, я смогу сказать, что подожду его снаружи, соответственно в человека превращаться не буду! Беллисимо!"
Разрешение выходить из игровой локации "Джелли Новый Год" получено. МД.

Петляя по узким заледенелым улочкам новогоднего Лондона, Моцарт чувствовал себя невероятно счастливым. Сзади тихо, не теряя природной кошачьей грации быстро шёл Сальери, иногда что-то еле различимо говоря в пустоту, видимо жалуясь Богу на холод асфальта, покрытого толстой коркой льда. Вольфганг решил пока не вступать в беседу с чёрным котом, а просто насладиться моментом, который, к слову, закончился очень быстро. Ещё несколько поворотов и одно небольшое физическое усилие, вызванное преодолением кучи мусора, и они были на месте. Через дорогу показался скромный на вид магазинчик с мерцающей новогодней гирляндой и рождественским венком на входной двери - это и был знаменитый на весь Лондон "Винные погреб", лучший "бутик" различного алкоголя и табачных изделий. "Вот мы и добрались... Может стоило вести Фло в более дешёвый магазин, а то здесь небось одна малюсенькая бутылочка стоит, как коттедж на побережье Средиземного моря. Хотя, он же неплохо получает, значит может раскошелиться! Ну или не раскошелится... Вдруг моя информация об этом месте устарела и теперь здесь продают спиртное по человеческим ценам? Здорово было бы..." Амадей мечтательно вздохнул, рассматривая украшенные мишурой окна магазинчика. А что ему оставалось делать? Входить-то он туда не собирался: уличного кота сразу же попрут из такого заведения, а превращаться в человека совершенно нелогично, опасно, да и вообще, глупо! Локонте еле-еле оторвал взгляд от домика и повернулся к Сальери с явным намерением сказать, что подождёт его здесь. Тот похоже всё понял сразу же и лишь спокойно сказал, ровняясь с Моцартом:
- Ты тут подождёшь? - итальянец утвердительно кивнул, устраиваясь поудобнее, - Хорошо, только не уходи - поможешь пакеты тащить. Да, кстати, я ещё по-быстренькому забегу в тот торговый центр - надо же уважить Деметру, попросившую оливье! - произнёс Фло и, приняв человеческий облик, пошел в сторону винного магазина. Слава Богу, что он не видел исказившиеся черты лица золотистого кота, когда напомнил о том, что мол пакеты мне нести будешь помогать. Вольфганга Амадея Моцарта словно током ударило от одной мысли, что он конкретно попал. "Так, главное без паники, что он мне может сделать, когда узнает? Хахах, всего лишь убить!" Сознание котика разразилось истеричным хохотом, а его владелец чуть не взвыл от бессильной ярости на самого себя. Как он мог просчитаться! Всё виноват этот поганый алкоголь! Это он затуманил мозг актёру, заставив упустить из виду такой важный шаг! "Что же делать, что же делать?! Сбежать? Нет, не вариант, меня найдёт либо Сальери в Джелли, либо Макавити со своими вшивыми дружками... Плохо, плохо! Быстро забежать в салон красоты или хирургическую клинику и изменить внешность? Нет, отпадает сразу, хотя, если ничего лучше не придумаю, придётся воспользоваться этим планом... Может отвлекающий манёвр? Да... Манёвр, манёвр, манёвр... МАНЁВР!" Моцарт воспрянул духом, гордо выпрямившись и высоко задрав голову. В его голове уже созрел один коварный план, который возможно не только выручит его, но и резко поставит их с Антонио отношения на новый, очень высокий, уровень. Для этого Локонте нужно было всего лишь принять человеческий облик и затаится в тени кирпичной стены, чтобы его не было видно, что он и поторопился сделать.

Моцарт уже битый час ждал своего нерадивого партнёра по доставке выпивки в Джелли. "Да где же он там ходит? Не уж-то он решил скупить весь супермаркет?!" Вольфганг в очередной раз злобно скрипнул зубами, проклиная всё на чём свет стоит. Чем же было вызвано его плохое настроение? Во-первых, Амадей очень сильно замерз, ему казалось, что ещё чуть-чуть и на месте итальянского актёра будет стоять ледяная статуя. Во-вторых, он очень сильно волновался из-за предстоящей авантюры. Конечно же, Локонте имел весьма обширный опыт в делах интимного плана, но всё-таки насиловать почти незнакомого человека зимой в тёмной подворотне ему как-то не приходилось. Наконец, в-третьих, Микеле начал, по традиции - очень сильно трусить и пару раз уже хотел бросить всё, смотавшись из Лондона, но и эти постыдные желания он отметал со словами "просто невозможно". Но вот час расплаты настал. Сначала Вольфи услышал лёгкое поскрипывание снега под чьими-то торопливыми шагами, потом в поле его зрения появился и сам обладатель этих шагов - Флоран Мот, обвешанный кучей пакетов. Амадей испуганно вжался в кирпичную стену, не обращая внимания на жгучий холод, коснувшийся его спины. В голове крутилась одна одинокая мысль: "Главное, чтобы пока не заметил, не заметил, не заметил..." Похоже Богиня Удачи услышала молебные возгласы итальянца, поскольку Антонио действительно не заметил своего сопровождающего:
-Вольфганг! Ты здесь? - позвал он в темноту, опуская на землю тяжёлые пакеты с продовольствием. С этого момента отсчёт времени для Локонте пошёл на секунды. Последние сомнения были отметены, сердце учащённо забилось, а кровь застучала в висках - ещё одна секунда и Микеле сделал резкий рывок из темноты, схватил француза за шарф, притянул к себе и со всей силы впечатал в стену. Не теряя ни секунды, Мик впился в губы знаменитого актёра жарким, по-истине итальянским поцелуем, одновременно плотно прижимаясь и нагло залезая парню под зимнее пальто холодными руками. "Ну а дальше... Будь, что будет" отрешенно подумал Моцарт, продолжая своё далеко не дружеское поползновение на честь Верховного Магистра Дестени.

Микеле сам от себя такого не ожидал, но похоже он вошёл во вкус и теперь ему было мало простых прикосновений и поцелуев. Ему хотелось большего. Хотелось, чтобы Фло ответил ему на поцелуй, приобнял за плечи, стоп, так обычно делали поддавшиеся на настойчивые ласки итальянца девушки, а что же сделает мужчина? Ударит? Кастрирует? В любом случае у Локонте появился отличный шанс узнать эту страшную тайну, правда главное остаться после этого в живых. Француз уже похоже очнулся, поскольку Моцарт почувствовал отчаянное сопротивление и недовольное мычание. Фло явно пытался оттолкнуть его, ну, или хотя бы прервать поцелуй, что вскоре ему удалось. Как-только Мик почувствовал, что его всё-таки отодрали от губ актёра, то сразу же мысленно попрощался со всеми родными и близкими, приготовившись к ужасной смерти. Но почему-то мгновенной расплаты не произошло. Чуть приоткрыв зажмуренные от страха глаза, Локонте увидел перед собой растеряно-возмущённое лицо Мота, который вскоре обрёл дар речи и гневно произнёс:
- Т.. Ты?! ЧТо ты творишь??! - итальянец по-детски удивленно наклонил голову набок, не прерывая зрительный контакт со своей жертвой. Ровно секунду назад он сделал вывод, что его преимущество ещё не до конца потерянно, так как француз хоть и прервал поцелуй, но оттолкнуть не успел, по этому Локонте до сих пор сохранял весьма... хорошую позицию, что развязывало ему руки и потихоньку возвращало потерянную смелость. Проще говоря, Мик вконец оборзел и теперь решил сыграть волка в овечьей шкуре.
-Я?! Да так... - одна рука итальянца опустилась вниз, чуть царапая ногтями горячую кожу француза, а другая продолжала гладить грудь, иногда задевая чувствительные соски, - ты же меня звал! Сам кричал: "Вольфганг! Ты здесь?", неужели ты мне не рад? - Локонте возмущённо взглянул на Фло, совсем по-детски хмуря брови.

Как и ожидал Моцарт, его дерзкий ответ в совокупности с невинным, почти детски наивным выражением лица, привели Сальери в очередное замешательство, даря Амадею ещё чуть-чуть бесценного времени. К своему немалому удивлению, но, не будем это скрывать, и к радости, Вольфганг почувствовал, что Антонио начал потихоньку поддаваться его ласкам, точнее это стало делать его тело. "Вот и отлично..." Моцарт коварно улыбнулся, хищно облизнувшись, будто зверь перед долгожданной трапезой.
-Звал? Да я.., - Антонио явно хотел сказать что-то в духе "да я бы никогда не позвал бы тебя, паршивая гомосятина!" Но замолчал, так как похоже к нему пришло озарение на счёт личности Вольфганга Амадея Моцарта и заодно Микеланджело Локонте. Итальянца это не особо удивило или испугало, ведь он и так знал, что Фло не дурак и рано или поздно догадался бы и без его помощи. "Мммм, кто это тут проснулся?!" Мысленно промурчал Мик, опять же пошловато облизываясь, нащупывая заметно увеличившийся в размере детородный орган (как загнул .D) своего несогласного любовника на этот вечер под грубой тканью джинсов . Так бы всё и продолжалось, если бы не один с одной стороны хороший, но с другой очень плохой факт: Сальери похоже вошёл во вкус. По идее Микеле бы должен был радоваться, если бы не одно "но" - наглый француз решил взять инициативу на себя, и буквально через секунду итальянец оказался зажатым между обжигающе холодной стеной и горячим телом Мота, который не теряя времени полез одной рукой под пальто, делая тоже самое с телом Мика, что делал минуту назад сам Локонте с его, а другой уже добрался до ремня. Пожалуй именно тогда до Микеланджело наконец-то дошло, что уже не он посягает на честь и девственность Флорана, а он на его. Глаза Мика расширились от ужаса, а невинная улыбка исказилась, постепенно сползая с лица.
-Ээээ, Фло, Фло, ФЛО! - итальянец запаниковал и попытался вырваться, но не тут-то было. Тихое звяканье ремня Локонте свидетельствовало о том, что француз добрался до своей цели и буквально в тот же момент Моцарта накрыло волной возбуждения. Он тихонько застонал, всё ещё пытаясь отстраниться и неясно бормоча:
-Нет, хватит, я не хочу быть бабой! - но похоже его никто не слушал. Ощущать горячую, чуть огрубевшую от мороза ладонь Антонио на своем члене было действительно потрясающе, а что француз вытворял ей было вообще за гранью разумного. Иногда он чуть замедлял движения, чтобы дать своему любовнику почувствовать желание и молить о продолжение, то внезапно ускорял темп и чуть не доводил итальянца до преждевременного оргазма. Микеле казалось что ещё немного и он кончит от таких ласк со стороны знаменитого актёра, так и не смирившись со своей участью пассива.
-Флораааан, - взмолился Локонте, жалобно заглядывая в глаза Сальери, - пожалуйста...

"Чёрт, что же мне теперь делать? Мы даже не женаты, а он..." От ужаса в голову Микеля лезли уже совсем безумные мысли. "А что скажут мои родители, когда я приеду за благословением, а вдруг он бросит меня у венца? Я буду старой, изнасилованной и никому не нужной!" Прогрессирующий маразм уже затмил все мысли Локонте - ну как ещё назвать то, что мужчина считает себя озабоченной своим будущем восьмиклассницей, которая случайно залетела от какого-то хахаля и теперь не знает, что делать и как быть. Попытавшись хоть как-то собраться с силами и дать более-менее достойный отпор этому неожиданно похотливому маньяку, который уже преспокойненько ощупывал все стратегически важные места итальянца, Локонте куснул того за руку, но похоже сквозь пальто Сальери даже не почувствовал этого слабого сопротивления. Какое-то заднее левое сознание ещё пробовало поднять на оборону чести и достоинства весь остальной организм, но похоже тело и заодно с ним мозг решили, что лучше сдаться без боя в добровольный плен, чем напрягаться, тем более Моцарт уже изрядно возбудился и остаться в холодной подворотне без разрядки - совсем не вариант. Пока внутренние противоречия занимали Локонте, Сальери уже успел перейти в активное наступление, не обращая никакого внимания на мольбы Вольфганга и похоже наслаждаясь доминированием над ним.
-Ну, может не надо, - пробормотал Мик, ещё сильнее вжимаясь в холодную стену, которая уже давно стала ему родной, но не совсем любимой. Эта фраза была заглушена его же собственным стоном. Моцарт не помнил того момента, когда Антонио повернул его к себе спиной, заставляя опереться о кирпичную стену руками и сильно прогнуться в спине. Это поза, по идее, должна была встревожить Вольфганга, но он, уже до предела возбужденный, хотел лишь одного - поскорее кончить, почувствовать волну обволакивающего удовольствия и провалиться в сон прямо здесь, в подворотне. Как и ожидалось, Фло был хоть немного, но мстительный и давать поблажку Амадею не собирался. Почувствовав, что на его зад уже покушаются, итальянец не хило перепугался, на секунду даже очнувшись от одновременно мучительного и сладостного ожидания разрядки. В следующий момент он ощутил резкий толчок, а следом жгучую боль, разрывающую его изнутри. Чувствовать в себе Сальери было мягко говоря очень не комфортно, поскольку актёр имел похоже член такого размера, который ничуть не уступал размеру его таланта.
-Вытащи его, вытащи! - подобно истеричный девственнице завизжал Локонте, но Фло вместо того, чтобы сделать то, что от него просят, наоборот начал плавные движения, от который на глазах Моцарта выступили слёзы, а ногти начали царапать стену, чтобы хоть как-то вытерпеть жуткую боль от такого резкого проникновения. "Он даже смазку не использовал, даже не растянул меня, урод! Я ему ещё это припомню, обязательно припомню!"

Похоже всё-таки Фло услышал мольбы Моцарта, но вопреки его ожиданиям, не вытащил из него свой орган, а просто стал нежнее, что повернуло ситуацию в абсолютно другое русло. Острая боль ещё не ушла, но её заглушило удовольствие, накатывающееся волнами и грозящее поглотить Микеля с головой, при каждом движении Флорана. С каждой секундой Локонте чувствовал, что всё ближе подходит к разрядке. Руки француза сводили с ума, а его движения, аккуратные и несказанное нежные, заставляли Мика плавится изнутри, максимально прогибаясь и двигая бёдрами в такт движениям Антонио, буквально насаживаясь на его член. Стоны итальянца становились всё громче и протяжнее, грозя разоблачить их маленький "бедлам". Так бы всё и продолжалось, до пика, но француз похоже решил побыстрее приблизить момент и сделал то, чего Мик от него точно не ожидал: он обхватил Амадея за талию, прижимая к себя и переменил свои ласки на более настойчивые, но одновременно успокаивающие и в завершении всего провел кончиком языка по шее итальянца, едва ощутимо прикусив мочку уха Моцарта. Из лёгких Вольфганга вырвалось что-то средние между вздохом, удивлённым "охом" и очередным стоном, и тут же его накрыла волна оргазма. Итальянец кончил с протяжным сладким стоном, медленно оседая на холодный снег, так как ноги стали ватными, а голова была совершенна пуста, отзываясь в висках звенящей тишиной. Следом за Миком кончил и Фло. Некоторые время они оба приходили в себя, сидя прямо на снегу. Сальери, как и ожидалось, стабилизировался первым, медленно вставая, застёгивая штаны и ища глазами вещи, которые они успели закинуть в самые дальние углы подворотни во время "любовных игр". Что касается Локонте, то тот так и продолжил морозить зад на снегу, оперевшись об не менее холодную, но такую родную стену спиной. Физически он почти оклемался, если конечно не считать того, что при каждом движении Вольфганг чувствовал неописуемую боль в пятой точке, а вот моральном плане всё обстояло гораздо хуже. Осознание того, что его "поимели" причиняло Мику чуть ли не физическую боль, а отвращение к самому себе, который стонал и извивался, поддаваясь чужим ласкам, возрастало с каждой секундой, грозя закончится публичным суицидом. В этой ситуации разумнее всего было бы чем-нибудь отвлечься, например, привести в порядок измятую одежду и наконец-таки, последовав примеру Сальери, застегнуть штаны, чем Микель и занялся, превозмогая боль. Буквально через несколько минут можно было сказать, что в этой подворотне и ничего не произошло, правда кислое выражение итальянца и чрезмерно довольное выражение француза, а ещё пару почти незаметных на снегу белых капель, выдавали парочку с головой. Пока Моцарт собирался, Мот уже сгрёб все небрежно кинутые пакеты и теперь с деловым видом мерил сколько каждый примерно весит.
-Ты потяжелее или полегче пакет возьмешь? - как ни в чём не бывало спросил Флорант, глядя на Локонте. "Он что издевается?!" Микеле яростно зыркнул на француза, давая понять, что во всех смыслах он дебил и врачом ему никогда не стать, раз он не понимает, что после ТАКОГО Мик будет не пакеты таскать, а зад лечить. Но его грозный взгляд собеседником был не замечен, а вопрос требовал ответа, поэтому итальянец сердито пробурчал, с трудом поднимаясь:
-Полегче, сам горбатится будешь!
--Джелли НГ---

Новый год прошел (отыгран в квесте "Джелли Новый год").
После праздника прошло две недели. Потихоньку все отошли от веселого торжества, насыщенного алкоголем и впечатлениями. Жизнь вошла в привычное русло, каникулы и череда красных дней календаря кончились, хотя вполне вероятно, что у некоторых индивидов в душе нашел своё место неприятный осадок. Но внешне у всех всё отлично. Со стороны Макавити никаких нападок. Возможно, как предположили Джелли, он тоже лихо праздновал - кто поймёт этих злодеев? Моцарт освоился и быстро прижился среди Джелли-котов, завоевав относительное доверие практически каждого. Теперь все готовы к новым приключениям на свои хвосты ;3